Филипп, я изучила ваш профиль в LinkedIn перед интервью, поэтому мой первый вопрос будет о ваших «ангельских» инвестициях. Что это значит?

Инвестор-ангел или бизнес-ангел – это тот, кто делает небольшие инвестиции в то, что мы называем «стартапами на ранних стадиях» – на начальном этапе запуска проекта, который обычно не имеет прототипа. Таким образом, сумма, которую обычно вкладывают ангельские инвесторы, довольно мала – от 30 до 50 тысяч евро. В Соединенных Штатах, где объемы больше, это может быть 300-400 тысяч долларов.

Считается ли это рискованным вложением?

Да, и из-за этого риска долевое участие, которые мы принимаем во время запуска, относительно высоко. Так, например, если ко мне приходит кипрский стартап и говорит: «Смотри, у меня нет денег, у меня нет дохода, у меня нет продукта, но у меня есть отличная идея, и я хочу 100 000 евро» – если я вложу эту сумму, я хочу по крайней мере 20% -ю долю. Кстати, большинство основателей на ранних стадиях начинают с того, что запрашивают миллион евро, но мы стараемся приблизить людей к реальности.

Теперь, в дополнение к денежным инвестициям, я также помогаю и направляю компании, используя свои навыки и связи. Таким образом, «ангел» инвестирует в сектор, о котором имеет представление и в который может внести активный вклад. Такие инвесторы могут работать в качестве наставников или членов совета директоров, они могут устанавливать маркетинговые контакты – например, знакомить стартап с компаниями, которым интересны его услуги или продукт. Они также могут представить проект высококвалифицированным консультантам (цифровым маркетологам, бухгалтерам, программистам и т.д.).

Если вы делаете «ангельские» инвестиции на Кипре, в какие сектора вы вовлечены?

Я получаю предложения от кипрских компаний по всему острову – в любых сферах, от искусственного интеллекта до новых социальных сетей, от порнографии до торговых платежных систем. Меня приглашали инвестировать в отели, развитие территорий или тематические парки, медицинский туризм или производство продуктов питания и напитков. Банкам или крупным финансовым организациям лучше участвовать в инвестициях такого типа. Я вкладываю в онлайн-сервисные компании, которые могут улучшить или преобразовать традиционный сектор, в котором я разбираюсь.

Какие стартапы вы считаете наиболее прибыльными и наименее рискованными? Есть ли какие-то конкретные виды?

Никаких мерил не существует: все зависит от ниши и от того, насколько плотно она уже занята. А также – от того, насколько быстро вы можете добраться до продаж. Многие стартапы работают над конкретными проблемами, поэтому их можно продать другому клиенту или другому стартапу, у которого больше денег.

Поэтому вообще невозможно знать, что выгоднее и что менее рискованно. Некоторые сегменты являются зрелыми – например, если взять доставку продуктов питания, я полагаю, что три компании уже возят их на Кипр, поэтому мне вряд ли пришло бы в голову инвестировать в четвертую: нет смысла.

Да, рынок слишком маленький.

Именно. Так, Bolt уже здесь, поэтому я бы не стал вкладывать деньги в аналогичную компанию. Bolt – это мировой бренд: у них есть глобальные технологии, они отлично поставили и ведут дело и не нуждаются в конкуренции. Я инвестирую в те сферы, которые способны встряхнуть деловой сектор, работающий традиционным, неэффективным способом. И важно, чтобы это были сферы глобального масштаба, а не ограниченные одним лишь Кипром.

Например, очень интересен туризм. Я хотел бы инвестировать в централизованную систему бронирования (White Label CRS), программное обеспечение для туристических агентств и отелей. Я вижу здесь огромный потенциал.

Можно подробнее?

Допустим, в отеле 200 номеров. Некоторые из них выделяют туроператорам, еще часть – туристическим агентствам онлайн, таким как Booking.com. Таким образом, центральная система бронирования (CRS) и система управления доходами должны эффективно управлять всем этим. Это можно сделать как онлайн, так и на экране, чтобы сотрудники отдела бронирования могли видеть, что происходит. Я думаю, существует большая глобальная потребность в подобной эффективной системе.

Аналогично есть большой международный спрос на системы онлайн-управления для бухгалтеров, юристов, консультантов и всех, кто работает в сфере профессиональных услуг. Сюда входит управление командой, документами и клиентами.

Я с интересом смотрю на Fintech. Одним из наших первых стартапов была онлайновая сеть бизнес-аналитики. И, исходя из этого, в течение последних трех лет мы хотим развивать сеть финансирования для этих специалистов. Проблема здесь заключается в финансовом и банковском регулировании. Это очень сложная нормативная среда. Нам нужно что-то вроде банковской лицензии.

Я бы не стал делать вложения в Fintech на Кипре, потому что нужна быстрая судебная система в дополнение к финансовым правилам. На Кипре суды медленные и часто дают результаты, которые очень сомнительны с точки зрения международного права. Поэтому я бы никогда не инвестировал в этой стране во что-либо, требующее быстрых и справедливых судебных решений.

Как вы прокомментируете прогноз министерства финансов Кипра о сокращении экономики в худшем случае на 13%, в базовом сценарии – на 7%, в наилучшем – на 5%. Это реально?

Прогнозировать сейчас очень сложно – по нескольким причинам. Прежде всего, мы не знаем истинных масштабов воздействия COVID-19 на весь год. Во-вторых, нам пока неизвестно, что будет с туризмом, ключевым фактором экономики Кипра. В-третьих, мы не знаем, что произойдет с объявленными государственными субсидиями, как они будут потрачены и на что.

Позвольте мне привести пример. В среднем за год у меня работает пятеро сотрудников, и я трачу 10 000 на каждого – это 50 000 евро в год. Допустим, троих я уволил, так что мои расходы уменьшились на 30 000 евро. Но с точки зрения экономики расходы сократились только со стороны моей компании – со стороны этих сотрудников они продолжаются: люди получают страховку по безработице, им необходимо оплачивать аренду и транспорт, покупать продукты. Конечно, они тратят меньше, но эти расходы ложатся на плечи экономики. Таким образом, она получает колоссальный удар, и на ее восстановление уйдет три-четыре года. Цель государственных расходов – спасти экономику. Вот почему сейчас действительно затруднительно делать прогнозы.

Когда разразился кризис, я рассчитывал на падение ВВП на 10%, но я также отмечал, что это зависит от государственных расходов. На третий месяц кризиса давать оценку все еще сложно – мы должны сначала выяснить, каковы эти корпоративные субсидии от правительства. Кипрское правительство всегда опаздывает и отстает. Они ввели вот эти формы на пособие по безработице, на которые потратили намного меньше денег, чем ожидали люди. Они сделали процесс очень сложным, и я был сильно удивлен, узнав, что, когда люди на Кипре выходят на постоянную безработицу, имеется трехмесячная задержка между подачей заявления и получением первой выплаты.

Я думаю, что это оскорбление для частного сектора – когда работники госсектора, которые в любом случае почти непродуктивны, получают полную зарплату. Они сидят дома, они почти не работают, и у них нет никакого снижения оплаты труда. Но такова кипрская система.

Словом, не знаю точно, но предполагаю, что падение ВВП составит минимум 7%, максимум же – 12%.

На целый год или на два-три квартала?

Это зависит от того, какие меры будут предприняты. Пока мы видим только лозунги и заявления и множество интервью, но в итоге ничего не делается. Так, власти объявили, что сокращают государственные расходы на 500 млн евро – но нам нужно увидеть это, поверить в это.

Я думаю, что этот кризис для компаний и частных лиц – глубокий. Мы являемся свидетелями экономической депрессии. Спад определяется двумя последовательными кварталами отрицательного роста экономической активности. Я думаю, что для многих компаний этот срок превысит два квартала.

Безработица – серьезная проблема. Люди требуют пособий, они не платят налоги, прекращают тратить деньги, рынок труда еще больше проседает и т.д. Возможно, в долгосрочной перспективе было бы лучше, если бы государство поддерживало бизнес, предоставляя предприятиям дешевую ликвидность и субсидируя зарплату работников – хотя бы частично в течение ограниченного периода времени, – вместо того, чтобы позволить им закрыться?

Это зависит от типа или сектора, о котором мы говорим.

Небольшие отели, рестораны, семейный бизнес… Я прочитала прогноз, что до 30-40% таких предприятий не выживут; они просто не пройдут через кризис.

Да, это правда. Они не выживут. Те же рестораны в значительной степени полагаются на сезонный труд, на работников, которые приходят с 6- и 8-месячными контрактами. Они еще не пришли, и я не думаю, что имеет смысл пытаться нанять людей прямо сейчас.

Моя компания сильно пострадала от краха консалтингового бизнеса. В своем мартовском прогнозе я предположил, что перспективы новых доходов в этом году будут настолько низкими, что нет смысла даже думать о временных субсидиях, которые обещало правительство. Людям выгоднее быть безработными: это всего одна бюрократическая процедура, и они даже получат большую сумму.

Правительство не может планировать экономику: оно буквально не имеет понятия, как будут работать корпоративные и индивидуальные решения. Так что, по моему мнению, каждой категории бизнеса нужно дать возможность выбора. Ясно одно – система должна быстро функционировать, она должна быть онлайн, ее действия не должны занимать месяцы.

И извините, но мы платим за все это. Общие расходы государственного сектора составляют более 40% ВВП Кипра. Это огромная цифра. Мы поддерживаем государство, которое предоставляет очень мало качественных услуг своим гражданам, зато отлично обслуживает госсектор и политические партии.

Один уважаемый человек сказал, что деньги, которые государство готово отдать на поддержку бизнеса, пойдут через банки нескольким избранным строительным компаниям, у которых есть связи, и на этом все. Только несколько предприятий и частных лиц получат выгоду. Что вы думаете о процессе распределения субсидий?

Во-первых, должны ли строительные фирмы в принципе иметь доступ к кредитам? Мой ответ – да. Если они работают на Кипре на законных основаниях, а их сотрудники получают заработную плату и платят налоги, то, как корпоративная единица, они имеют полное право на поддержку. Как граждане имеют права, так и компании. Все они являются налогоплательщиками-резидентами.

Во вторых – коррупция. Что такое коррупция? Давайте возьмем строительный сектор. Допустим, есть пять строительных компаний, и одна из них связана с членом правительства. В результате она получает больше преференций при распределении субсидий, и мы не можем объективно объяснить, почему. При нормальном понимании это коррупция.

Если вы спросите меня, произойдет ли это на Кипре, я скажу «возможно «. Это в характере кипрской системы. Но если вы спросите, должны ли строительные фирмы иметь доступ к программе субсидий, я отвечу «да, бесспорно». Ответственность правительства заключается в обеспечении равного отношения ко всем его гражданам и всем его компаниям. Это верховенство закона, это основа демократии и нашего общества.

Если вы скажете мне, что следует разработать две программы субсидий – одну для крупных компаний, вторую для предприятий малого бизнеса, – я всецело приму это. Это может показаться странным, но на Кипре проживает около 800 000 граждан и примерно миллион законных жителей; и – в примерных цифрах – в Реестре компаний зарегистрировано 600 000 организаций, из которых активны только 180 000. А из тех, кто активен, сколько работают и ведут свою деятельность на Кипре?

Я думаю, что наиболее экономически рациональным и справедливым решением для отдельных лиц является предоставление помощи по безработице в соответствии с уровнем дохода и с учетом оценки прожиточного минимума. Любой, кто нуждается в поддержке, должен ее получить, если он платит налоги и может доказать, что он юридически зарегистрирован на Кипре. И для компаний это должно быть примерно так же. Мы должны сосредоточиться на проблеме снижения корпоративных расходов, ведь именно расходы – основная мера измерения ВВП. Например, для крупных строительных компаний с большими капиталовложениями и масштабным капитальным оборудованием проблему субсидиями не решить – легче сделать это с помощью амнистии кредитов или долгов.

Допустим, у меня есть парк такси или туристических автобусов. Бьет кризис, и я увольняю всех своих водителей – и все еще несу расходы на автобусы (непогашенные кредиты). То же самое с ресторанами, отелями и в целом со множеством разных работодателей и компаний. В правительственных заявлениях я не вижу никакого понимания таких обстоятельств. И для меня это невероятно, потому что капиталовложения – основной аспект деятельности компании, плюс отчет о прибылях и убытках.

Следующий вопрос – о туризме. По данным за 2019 год, на его долю приходится 25% ВВП страны, это сектор, имеющий большое значение для экономики Кипра. Так чего же нам ожидать в этом сезоне, этим летом? Допустим, будут прибывать рейсы из определенных стран с относительно низким уровнем распространения вируса, таких как Греция, Германия, Скандинавия и так далее. Будет ли этого достаточно?

Безусловно, ситуация в туристическом секторе драматическая, но я хочу кое-что прояснить. Туризм в расчете ВВП, и особенно методология, которую использует Всемирный совет по туризму и путешествиям (WTTC) – это гораздо больше, чем одни лишь отели. Сфера включает турагентов, небольшие сервисные фирмы – например, клининг, верховая езда, уроки подводного плавания и так далее. Это и рестораны, которые являются огромным сегментом с точки зрения обеспечения занятости, это и авиакомпании, и другие составляющие сферы путешествий. Поэтому любые планы по содействию туризму должны быть чем-то большим, чем просто спасение гостиничного бизнеса. Впрочем, до сих пор я не видел никакого плана от правительства вообще. Я думаю, что у отелей имеется только один выбор: открывать или не открывать двери.

Несколько дней назад было объявлено, что правительство станет субсидировать местным жителям двух-трехдневный отдых для поддержки отелей. Что вы думаете об этом плане?

Он не сработает. Нет такой вероятности, чтобы субсидирование краткосрочного отпуска для местного рынка существенно поспособствовало заполнению отелей. Если бы я был на месте правительства и мне нужно было потратить деньги на социальную сферу, я бы пустил их на субсидирование семей, работников и некапиталоемких предприятий, которые будут закрыты (например, рестораны). Кипр – гедонистическое общество, но нельзя субсидировать отпуска.

Если Кипр этим летом организует чартерные рейсы для стран с низким уровнем риска, чтобы привезти сюда туристов, будет ли это жизнеспособным и экономически эффективным решением?

Лучший вариант и то, что Кипр должен сделать в любом случае – обратиться в известные авиакомпании (RyanAir, EasyJet, WizzAir) и сказать: «Мы будем субсидировать вас для продолжения полетов на Кипр. Сколько вам нужно денег при разных сценариях вместимости самолета, со средним местом или без него и т.д.?». Проще и эффективнее поддерживать существующих перевозчиков, чем нанимать чартеры. Опять же, при наличии крупных туристических агентств, таких как Mouzenidis или Biblio-Globus – если вы можете помочь им с их чартерными операциями, это определенно следует сделать. В таком масштабе это было бы результативно.

Поговорим о российском рынке. В России с точки зрения распространения коронавируса все пока далеко от совершенства, поэтому туристы оттуда могут быть исключены в этом сезоне. Есть опасения, что российский и британский рынки потеряны для Кипра, по крайней мере, в этом году.

Готов поспорить на ужин и бутылку шампанского, что через пару месяцев все вернется на круги своя.

Я согласен, что сейчас Россия представляет опасность, потому что не приняла достаточно строгих мер на начальном этапе пандемии. Но поскольку сейчас такие меры принимаются, неблагоприятная ситуация не должна сильно затянуться.

Но основной вопрос заключается в том, есть ли у людей деньги, чтобы путешествовать. Вы знаете, у меня есть друзья в России, Греции, на Украине, для которых проблема – даже купить еды. Финансовый кризис все меняет; многие профессии, такие как инструктор йоги, личный тренер и т.п., стали просто ненужными. У людей нет денег, и они сокращают необязательные расходы.